Треугольник Карпмана
Дискуссионный Клуб Полтава 6

Підготовка: Винним у насильстві у сім’ї є жертва, а не переслідувач

Дискусанти: стверджування (Кіхот), заперечення (Аріель)

***

ця дискусія не стосується дітей, а тільки подружжя

 ***

Виктимология

Виктимология (лат. victima — жертва, лат. logos — учение) — междисциплинарная область, исследующая виктимизацию, то есть процесс становления жертвой преступления. Постсоветская и, в частности, российская виктимология занимается преимущественно потерпевшими от преступлений как носителями индивидуальной или групповой способности стать жертвами преступного деяния. Западная виктимология изучает в том числе отношения между жертвами и преступниками, взаимодействие жертв и системы уголовного судопроизводства — а именно полиции, судов и сотрудников исправительных учреждений — и связь жертв с другими социальными группами и институтами, такими как СМИ, бизнес и социальные движения[1].

Предрасположенность к становлению жертвой преступления

Предрасположенность к тому, чтобы оказаться жертвой преступления, в российской научной традиции иногда называют виктимностью, хотя у этого термина есть и другие значения[2]. В западной виктимологии тема предрасположенности к становлению жертвой (victim proneness) является остро дискуссионной. Сам этот термин и близкий термин «неосмотрительность жертвы» (victim precipitation) неоднократно подвергались критике как способ приписывания жертве вины за преступление, то есть обвинения жертвы[1]. Многие авторы отмечают методологические дефекты при применении этих понятий — в частности, произвольную интерпретацию фактов[3] и ошибку логического круга[4].

Согласно теории окружающей среды (environmental theory), преступника и жертву объединяют место и условия совершения преступления. Например, исследования, проведённые в 2010 году в США, показали, что уровень насильственных преступлений и виктимизации ниже в тех городских районах, где высажено больше высоких деревьев[5][6]. По мнению одного из исследователей, деревья могут улучшать качество жизни благодаря снижению уровня преступности, так как дают понять потенциальному преступнику, что район ухожен, а значит, для преступника выше риск быть пойманным[6].

Иногда предрасположенность к становлению жертвой описывается с вероятностной точки зрения. Так, исследования показывают, что жертвами повторных преступлений чаще всего являются мужчины в возрасте 24-34 лет[7]. В случае несовершеннолетних преступников, по данным исследований, жертвами серьёзных правонарушений чаще оказываются знакомые люди; наиболее частые преступления, совершаемые подростками в отношении людей, которых они знают, — это половые преступления, нападения и убийства. Подростки, виктимизирующие незнакомых людей, чаще всего осуществляют незаконное ограничение свободы, нападения, ограбления и вооружённые ограбления[8].

История дисциплины[править | править вики-текст]

Наука виктимология возникла сначала как раздел криминологии, позже как самостоятельная дисциплина.

В первой половине XX века представители интеракционизма, исследуя факторы преступности, впервые начали писать о роли жертвы в процессе криминализации личности. Одним из таких авторов был Э. Сатерленд, посвятивший жертвам преступлений третью главу своего учебника «Кри­минология» (1924 г.)[9]. В 1941 году немецкий криминолог Герберт фон Гентиг опубликовал в США статью «Замечания по поводу интеракции между преступником и жерт­вой»[10], а через семь лет — монографию «Пре­ступник и его жертва. Исследование по социобиологии преступ­ности»[11]. Виктимологическим проблемам в его книге была посвящена лишь последняя часть, которая называлась «Жертва» (в первой части исследовались вопросы строения тела как фактора преступности, во второй рассматривались социобиологические элементы преступления, в третьей — проблемы географии преступности)[12]. Постепенно число последователей Г. Гентига стало увеличиваться. Его виктимологические идеи привлекли внимание ряда учёных. Например, активно поддержал рождение нового научного направления Б. Мендельсон[13]. Основателем советской виктимологической школы считается Лев Вульфович Франк (1920—1978).

Если советская и постсоветская виктимологические школы продолжают опираться на раннюю позитивистскую виктимологию, то западная виктимология претерпела существенные изменения в 1970-е, когда с критикой позитивистского подхода выступили феминистские авторы, а также правозащитные организации, в частности, движение за права пострадавших от домашнего насилия[1][14]. В современной западной виктимологии, наряду с подходом, основанным на обвинении жертвы, существует подход, ориентированный на защиту жертвы. Этот подход подразумевает, в частности, анализ и деконструкцию мифов о насилии (в первую очередь, об изнасиловании — например, представление о неконтролируемом порыве страсти как основной мотивации насильника)[1] и опирается на эмпирические исследования, свидетельствующие об отсутствии различий между жертвами и не-жертвами[15].

**** 

Виктимность

[править | править вики-текст]

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
 
 

Виктимность (от лат.victima — жертва) — склонность стать жертвой преступления. Понятие виктимности широко употребляется в позитивистской, в том числе российской виктимологии. В современной западной виктимологии термин почти не используется, а допущение, что совершение преступления может зависеть от поведения жертвы, подвергается острой критике как обвинение жертвы.

Виктимность в позитивистской виктимологии[править | править вики-текст]

Один из основоположников позитивистской, или интеракционистской, виктимологии, Б. Мендельсон, в классической работе «Происхождение доктрины виктимологии» даёт определение понятия «виктимность» как аналога понятия «преступность»: если преступность — это состояние, факт или свойство быть преступником, то виктимность — это состояние, факт или свойство быть жертвой[1][2].

Некоторые авторы считают, что виктимность «находится в прямой зависимости от состояния преступности: чем более общество поражено преступностью, тем выше шанс любого индивида оказаться жертвой преступления»[3]. При таком подходе виктимность рассматривается в связи со статистикой.

По мнению других авторов, виктимность — это «особое свойство пострадавшего от преступления лица (в аспекте криминальной виктимологии), состоящее в его предрасположенности стать, при определённых обстоятельствах, жертвой преступления»[4].

Критика понятия[править | править вики-текст]

Сам подход, подразумевающий возможность возлагать частичную ответственность за преступление на жертву, в западной науке был подвергнут острой критике в 1970-е годы, в первую очередь со стороны феминистских авторов[5][6]. Они назвали такой подход обвинением жертвы. Анализируя, прежде всего, исследования случаев изнасилования и домашнего насилия, они показали, что факторы поведения жертвы, которые ранее описывались как «провоцирующие», в действительности являются таковыми не объективно, а в восприятии преступника[7]. Таким образом, исследователь, мыслящий в таких категориях, как «провоцирующее поведение жертвы» (или «виктимное поведение»), тем самым оправдывает преступника и, в случае гендерного насилия, воспроизводит те же патриархальные стереотипы, которые являются причиной исследуемых им преступлений[5][8].

***

Виктимология

Характер жертвы

Криминалисты и психологи давно обратили внимание на то, что многих людей, пострадавших от насилия, объединяют некоторые общие особенности характера и поведения. Изучение этих особенностей привело к созданию виктимологии – науки о психологии потенциальной жертвы. Было установлено, что существует категория людей, особенно уязвимых для насильственных посягательств. Вероятность пострадать от рук преступников для таких людей намного выше, чем для всех прочих. Рассуждения про злой рок здесь совершенно неуместны. Как правило, тяжкий приговор человек подписывает себе сам, и только он сам волен этот приговор обжаловать и отменить.

Внутри общей и довольно неоднородной категории потенциальных жертв можно выделить два основных типа.

Первый тип жертвы

К первому относятся люди душевно слабые, робкие, склонные к преувеличенным опасениям и тревоге. Недаром говорят: когда ждешь беду – она обязательно приходит. Столкнувшись с опасностью, эти люди воспринимают ее как роковую неизбежность. Их охватывает ужас от того, что сбываются их худшие предчувствия. Это своего рода психологическая готовность к насилию, которая, однако, порождает не отпор или попытки как-то выпутаться из ситуации, а панику или шок, что делает жертву абсолютно беззащитной. Основы такого мироощущения закладываются еще в детские годы, и главную роль тут играет семейная атмосфера. Потенциальные жертвы – это, как правило, дети властных и строгих родителей исповедующих принципы авторитарного воспитания. С малых лет человек привыкает к тому, что его судьба всецело зависит от кого-то более сильного, кто волен приласкать или, наоборот, причинить страдание. Свыкнувшись с мыслью о том, что от него самого ничего не зависит, человек всю жизнь продолжает ждать, как другие распорядятся егс судьбой. С радостным волнением он ждет благодеяний и ласки, с ужасом – унижений и боли.

Поэтому так важно с юных лет воспитывать у человека уверенность в себе, чувство собственного достоинства. Одно из главных педагогических правил: по мере взросления ребенка необходимо доверять ему самостоятельно нести такой груз, какой он способен поднять. Человек должен знать, что решение большинства его жизненных проблем в первую очередь зависит от него самого, а не от чьего-то произвола.

Второй тип жертвы

Провокационное поведение жертвы чаще всего является следствием незнания элементарных психологических закономерностей. Человек наивно полагает, что в его действия другие вкладывают тот же смысл, что и он сам. Например, известно, что женщины более, чем мужчины, склонны к контакту глаз. При этом их взгляд означает, как правило, лишь весьма умеренный интерес, однако извращенный ум насильника может оценить такой взгляд как сексуальный призыв.

Вообще, очень важно не встречаться взглядом с подозрительным, выказывающим агрессивные намерения субъектом. Эту нехитрую рекомендацию дал большой знаток психологии животных Конрад Лоренц. В своей книге «Кольцо царя Соломона» он писал, что при встрече с незнакомой собакой ни в коем случае нельзя пристально смотреть ей в глаза. Животное воспринимает такой взгляд как вызов и часто спешит отреагировать агрессивно. Преступник, обуреваемый примитивными инстинктами, в чем-то подобен животному. Так что ни четвероногого, ни двуногого зверя лучше таким способом не дразнить.

Наконец, самым провоцирующим шагом выступает появление жертвы в месте, подходящем для совершения преступления. Всякий преступник – по натуре трус и не станет творить насилие прилюдно. Он выбирает возможность напасть на свою жертву там и тогда, где никто не сможет ее защитить или даже засвидетельствовать преступление. Еще Зигмунд Фрейд обратил внимание на странную привычку одной своей пациентки гулять по пустырям. Выяснилось, что дама одновременно страшилась интимной близости и стремилась к ней. Поэтому ее бессознательно влекло туда, где эта близость могла принять форму совершенно не зависящего от нее события — изнасилования. Остается только пожелать всем милым дамам не уподобляться вздорной пациентке доктора Фрейда.

***

Виктимология. Психология поведения жертвы

…3. Виктимология – это общая теория, учение о жертве, имеющее предметом исследования жертву любого происхождения, как криминального, так и не связанного с преступлениями (жертве несчастных случаев, природных и техногенных катастроф, эпидемий, войн и иных вооруженных конфликтов, политических противостояний, а также различных видов насилия и аддиктивного поведения). Виктимология, таким образом, – самостоятельная наука, принадлежность которой к юридическим можно признать лишь отчасти. Скорее это наука о безопасности жизнедеятельности человека (Ривман, 2002).

…В широком смысле виктимология – социально-психологическая область знания, изучающая различные категории людей – жертв неблагоприятных условий социализации. Предметом социально-психологической виктимологии является изучение детей и взрослых, оказавшихся в сложных жизненных ситуациях и требующих специальной социальной и психологической помощи. Таким образом, виктимология – это развивающееся комплексное учение о лицах, находящихся в кризисном состоянии (жертвах преступлений, стихийных бедствий, катастроф, различных форм насилия, аддиктивного поведения и т. д.), и мерах помощи таким жертвам (Туляков, 2003).

Криминальная виктимология изучает:

▪ социологические, психологические, правовые, нравственные и иные характеристики потерпевших, знание которых позволяет понять, в силу каких личностных, социально-ролевых или других причин они стали жертвой преступления;

▪ место потерпевших в механизме преступного поведения, в ситуациях, которые предшествовали или сопровождали такое поведение;

▪ отношения, связывающие преступника и жертву, причем как длительные, так и мгновенно сложившиеся, которые часто предшествуют преступному насилию

… 

В 1948 году Гентиг опубликовал монографию «Преступник и его жертва. Исследование по социобиологии преступности», в которой он сформулировал и развил принципиальные для виктимологии положения.

Гентиг выделяет три категории понятий, составляющих предмет виктимологии: а) посягатель-жертва, б) латентная жертва, в) отношения между посягателем (причинителем вреда) и жертвой.

Преступника и потерпевшего он рассматривает как субъектов взаимодополняющего партнерства. В ряде случаев жертва формирует, воспитывает преступника и завершает его становление; она молчаливо соглашается стать жертвой; кооперируется с преступником и провоцирует его (Шнайдер, 1994).

***

Треугольник Карпмана

Треугольник Карпмана (англ. Karpman drama triangle; другое название — «треугольник судьбы»[2]) — это психологическая и социальная модель взаимодействия между людьми в трансакционном анализе, впервые описанная Стивеном Карпманом (Stephen Karpman) в 1968 году в его статье «Fairy Tales and Script Drama Analysis»[3]. Эта модель используется в психологии и психотерапии[4][5].

Три роли[править | править вики-текст]

Модель описывает три привычные психологические роли (или ролевые игры), которые люди часто занимают в ситуациях:

  • Персонаж, который играет роль жертвы (victim)
  • Персонаж, который оказывает давление, принуждает или преследует жертву — преследователь (persecutor)
  • Спасатель (rescuer), который вмешивается, как кажется, из желания помочь ситуации или слабому.

Из них спасатель — наименее очевидная роль. В условиях треугольника судьбы спасатель — это не тот, который помогает кому-то в чрезвычайной ситуации. Это тот, кто имеет смешанный или скрытый мотив, который на самом деле эгоистично выгоден «тому, кто спасает». Спасатель имеет лежащий на поверхности мотив решения проблемы, и, кажется, прилагает большие усилия для её решения. Однако он имеет и скрытый мотив к неразрешению ситуации, или к достижению успеха таким образом, который выгоден для него. Например, он может испытывать чувство самоуважения, или ощущать статус «спасателя», или наслаждаться, видя, что от него кто-то зависит или кто-то ему доверяет. И будет казаться, что он действует из желания помочь, но на более глубоком уровне он играет с жертвой, чтобы продолжать получать свой выигрыш. Как сказал трансакционный аналитик Клод Штайнер:

« … Жертва на самом деле не так беспомощна, как себя чувствует; Спасатель на самом деле не помогает, а Преследователь на самом деле не имеет обоснованных претензий.[6] »

Эта ситуация разыгрывается, когда возникают обстоятельства, в которых человек берет на себя роль жертвы или преследователя. Тогда другие люди берут себе другие роли[7]. Затем «два игрока перемещаются по треугольнику, так происходит переключение ролей»[7]. Так, например, жертва превращается в спасателя, спасатель переключается на преследование, или, как это часто бывает, спасатель пытается выйти из ситуации и оказывается жертвой.

Скрытая цель для каждого игрока и причина пребывания в ситуации в том, что каждый удовлетворяет их невысказанные (и часто бессознательные) психологические желания/потребности таким образом, который они считают приемлемым. При этом они не хотят признавать то, что в стратегическом плане эта ситуация принесёт им вред. Таким образом, каждый игрок действует из своих корыстных потребностей, а не из истинной ответственности или альтруистичности. Так кто-нибудь «как обычно приходит в роли печальной Жертвы; и теперь ясно, что она может „случайно“ стать Преследователем, и ещё и извиниться за это»[8].

Эта игра подобна мелодраме про «героя, злодея и девицу в беде» (как Dudley Do-Right или Snidely Whiplash).

В трансакционном анализе треугольник судьбы иногда упоминается в контексте интеллектуальных игр — «бессознательные игры играют невинными людьми»[9]. Например, такие: Почему бы Вам не/Да, но; Если бы не Вы; Почему это всегда случается со мной?; Посмотрите, что Вы мне сделали; Это Вы втянули меня в это; Посмотрите, как тяжело мне было; Я просто пытаюсь Вам помочь; А давайте Вы и он подерётесь. Отношения между жертвой и спасателем могут принимать одну из форм созависимости[10][11]. Спасатель поддерживает жертву в её зависимости от себя, играя в её жертвенность. Жертва получает удовлетворение своих потребностей, имея спасателя, который о ней заботится.

Спасатель[править | править вики-текст]

Игра в спасателя отличается от подлинного спасения в чрезвычайной ситуации, например, от пожарного, который спасает жертву из горящего здания, или от спасателя, который спасает тонущего человека. Как в драматической роли, в попытках спасателя есть что-то нечестное или невысказанное, или, в лучшем случае, смешанный мотив или тяга к тому, чтобы быть спасателем и иметь жертву, которой можно помочь. На самом деле, «игра Треугольник Карпмана тормозит реальное решение проблем … приносит путаницу и страдания, а не решения»[12].

Драматический спасатель играет свою роль в основном из-за того, что он вынужден спасать, чтобы избежать взгляда на свои собственные тревожности и скрытые чувства, поскольку жертва нуждается в их участии, как и в случае пожарного/спасателя.

По словам Эрика Берна, «Первая группа играет в „Я только пытаюсь Вам помочь“, в то время как вторые на самом деле помогают людям»[13].

Обзор и теория[править | править вики-текст]

Игра в трансактном анализе представляет собой серию параллельных (взаимных) или скрытых взаимодействий (трансакций), приводящих к предсказуемому результату. Игры часто характеризуются переключением ролей игроков ближе к окончанию процесса игры. Число игроков может варьироваться.

Игры в этом смысле являются тем инструментом, который люди используют (часто бессознательно), чтобы создать обстоятельства, где они могут с полным правом почувствовать определенные чувства (например, гнев или превосходство), или обоснованно выполнить или избежать выполнения определенных действий, где их собственные внутренние желания отличаются от ожиданий общества. Игры всегда являются заменой искреннего общения, полного взрослых эмоций и реакций, которое было бы более уместным.

Для игр часто полезно рассматривать три количественные величины:

  • Гибкость: «Способность игроков к изменению валюты игры (то есть инструмента, который они используют, чтобы играть им). Для некоторых игр … подходит только один вид валюты, в то время как другие, такие как эксгибиционистские игры, являются более гибкими»[14], так что игроки могут перейти от слов к деньгам, или к частям тела.
  • Упорство: «Некоторые люди бросают свои игры легко, другие являются более упорными».[14]
  • Интенсивность: «Некоторые люди играют в свои игры в расслабленном состоянии, другие более напряженны и агрессивны. И игры, в которые так играют, соответственно называют лёгкими и тяжёлыми»[14], причем последние протекают в напряжённой и жёсткой манере.

Исходя из степени приемлемости и потенциального вреда, игры делятся на три категории: социально приемлемые игры; нежелательные, но не несущие необратимых повреждений; и игры, которые могут привести к причинению тяжкого вреда. Их последствия могут варьироваться от большого количества мелких наказаний (девушка, которая продолжает встречи с милыми парнями, которые бросают её) до наказаний, имеющих значимый уровень и протяжённых во времени (вроде суда, морга и т. п.). Каждая игра имеет выигрыш для тех, кто играет в неё. Способ прервать игру заключается в раскрытии ролей играющих.

Первой из описанных игр была «Почему бы Вам не / Да, но», в которой один игрок (белый) обозначает проблему, как будто ищет помощи, а другие игроки (черные) будут предлагать решения. Белый подмечает изъяны в предлагаемых черными игроками решениях («Да, но» ответ), пока все они не сдадутся в расстройстве. Вторичная выгода для белого в том, что он может утверждать, что его проблема действительно неразрешима, и тем самым избежать тяжелой работы для внутренних изменений, а для черных — либо почувствовать разочарование мученика («Я всего лишь пытался помочь»), либо ощутить себя наставником, которого не уважают («пациент отказывается от сотрудничества»).

В треугольнике судьбы переключатель роли — это «такой же переключатель, который входит в формулу для игр»[15], — переключение происходит, когда один игрок, после стабильного пребывания в одной роли, внезапно меняет свою роль. Жертва становится преследователем и бросает предыдущего преследователя в роль жертвы. Или спасатель вдруг становится преследователем.

« Помимо ролевых переключателей, Карпман описал много интересных характеристик игр. Например, пространственные переключатели (личное — общественное, открыто — закрыто, близко — далеко), которые предшествуют, вызывают или следуют за переключениями ролей. Или параметр скорости сценария — количество переключений ролей за единицу времени.[15]

*** 

Леонард Берковиц. Агрессия: причины, последствия и контроль

*** 

Семейное насилие

Семейное насилие – серьезная проблема современного общества. Согласно исследованиям, у российской женщины вероятность быть убитой своим мужем или партнером в 2,5 раза выше, чем у американки и в пять раз выше, чем у жительницы Западной Европы. В России примерно каждая третья женщина страдает от физического насилия со стороны мужа. 

   Одна из важнейших особенностей семейного насилия состоит в том, что оно представляет собой повторяющиеся во времени инциденты множественных видов насилия (физического, сексуального, психологического и экономического). Здесь важно отметить разницу между семейным конфликтом и случаем насилия: если конфликт имеет локальный изолированный характер, то насилие имеет системную основу и состоит из следующих друг за другом инцидентов. Конфликт обычно имеет в своей основе некую конкретную проблему, которую можно разрешить. Семейное насилие, наоборот, происходит с целью обретения полной власти и контроля над пострадавшей стороной. Обидчик может перечислять разные причины насильственного акта, но все они, на самом деле, не входят в число реальных причин насилия. Основная сила, движущая обидчиком – стремления установить полную власть над партнером, ребенком, другим членом семьи. В “хронической” ситуации насилия в семье один человек контролирует или пытается контролировать поведение и чувства другого. В результате подвергшийся насилию человек может получить психологические, социальные, экономические, сексуальные или физические вред, ущерб или травму. 

   В ситуации насилия страдает не только жертва агрессии. От семейного террора страдают все. 

   Можно выделить пять основных форм насильственных действий, составляющих природу семейного насилия:

  • Физическое насилие (плевки, толчки, хватания, бросание, нанесение ударов ладонью/кулаком/посторонними предметами, удерживание, удушение, избиение, пинки, использование оружия, причинение ожогов а также контроль над доступом жертвы к социальной или медицинской помощи).
  • Сексуальное насилие (постоянное сексуальное давление, принуждение к половым отношениям посредством силы, угроз или шантажа (изнасилование), принуждение к половым отношениям в неприемлемой для женщины форме, принуждение к половым отношениям в присутствии других людей, принуждение к половым отношениям с детьми или третьими лицами, причинение боли и вреда здоровью жертвы посредством действий сексуального характера).
  • Психологическое насилие (вербальные оскорбления, шантаж, акты насилия по отношению к детям или другим лицам с целью установления контроля над партнером, угрозы насилия по отношению к себе, партнеру или другим лицам, запугивание насилием над домашними животными или разрушение предметов собственности, принуждение жертвы к исполнению унижающих ее действий).
  • Экономическое насилие (отказ в содержании детей, утаивание доходов, единоличное принятие большинства финансовых решений и единоличная трата семейных денег).
  • Использование детей для установления контроля над взрослой жертвой (использование детей как заложников, принуждение детей к вовлечению в физическое и психологическое насилие над взрослой жертвой, борьба за родительские права с использованием манипуляции над детьми, использование предоставления или лишение возможности свидания с ребенком для контроля над взрослой жертвой).

   Практически все исследователи, работающие с проблемой домашнего насилия, отмечают, что существует цикл насилия: некий замкнутый круг чередующих друг друга ситуаций, разорвать который для многих женщин довольно трудно. 

Фаза 1. Напряжение 
   Первая фаза характеризуется отдельными вспышками оскорблений, которые могут быть вербальными или эмоциональными. При этом они несколько более интенсивны, чем о бычные и ожидаемые от партнера. Женщины обычно могут реагировать спокойно, стараясь разрядить обстановку; они могут пытаться защитить свое положение в семье или в этих отношениях с помощью ответной реакции. В то же время оба партнера могут пытаться оправдать поведение обидчика, ища объяснение его срывам в стрессах из-за работы, денег и т. д. Часто женщины верят в то, что их адаптивное поведение поможет контролировать вспышки насилия или хотя бы ограничить их протяженность и локализовать распространение. Иногда это помогает выиграть время, усмирить просыпающуюся агрессию с помощью стратегий конформизма. Но это всего лишь временная отсрочка. 

   Продолжительность по времени этой фазы роста напряжения широко варьируется для различных отношений. Для одних, промежутком между фактическими случаями насилия могут быть дни и недели, а для других – годы. Однако с ростом напряжения способности женщины к регулированию ситуации и конформизму могут становиться все менее эффективными с точки зрения самозащиты и снижения уровня напряжения. Именно на этой стадии женщина наиболее часто пытается найти поддержку и помощь, сначала у близких, а потом и со стороны. Она видит, как атмосфера становится все более и более напряженной, наэлектризованной необоснованными упреками и учащающимися срывами со стороны мужчины. На этой стадии женщины обычно обращаются за помощью к социальным работникам, в кризисные центры, на телефоны доверия и т. д. 

Фаза 2. Инцидент острого насилия 
   Эта фаза отличается наиболее интенсивной разрядкой, основными разрушениями и крайними эмоциональными всплесками в их самой негативной форме, а также осознанием того, что эти ситуации не могут быть спрогнозированы или контролируемы. Припадки гнева настолько сильны и деструктивны, что обидчик уже не может отрицать их существование, а женщина не может не признавать, что они оказывают на нее сильнее влияние. Женщины обычно чувствуют заранее приближение такой ситуации, и с ее приближением чувства страха и депрессия у них резко возрастает. Женщина может даже пытаться ускорить акт насилия, катализировать его наступление для снятия растущего напряжения, поскольку она точно не знает, когда он собирается выплеснуть на нее свой гнев, а выдерживать эмоциональное напряжение больше нет сил. Обычно, однако, острый момент насилия в форме агрессивного акта осуществляется только потому, что сам мужчина выбирает насильственный способ выяснения отношений. 

   Это самая короткая фаза, которая может продолжаться от двух до двадцати четырех часов. После этого обычно наступает некоторое отрезвление со стороны обидчика и отрицание им серьезности инцидента или же минимизация всего случившегося. Во время этой фазы может быть обращение в милицию, кризисные центры для женщин, а также в травмопункт за медицинской помощью. 

Фаза 3. “Медовый месяц” 
   Следующий за второй фазой “медовый месяц” может показаться счастливым финалом затянувшейся семейной драмы. Во время этой фазы мужчина может преобразиться и стать очень любящим, демонстрировать необыкновенную доброту и раскаяние в содеянном. Он может выглядеть великолепным отцом и мужем, предлагать любую помощь и обещать никогда больше не совершать насилия или, наоборот, обвинить женщину в том, что это она спровоцировала насилие, “довела его до срыва”. В этот период женщина может ощущать себя очень счастливой: она любит этого человека, верит, что он может измениться. Тем не менее, вполне вероятно, что в это же самое время мужчина может продолжать применять другие формы насилия, такие как экономический контроль, эмоциональные оскорбления для того, чтобы поддерживать свое чувство контроля даже во время этой фазы. 

   С другой стороны, для женщины “медовый месяц” является возвращением существовавших когда-то безоблачных отношений, напоминанием о том счастливом времени. Эта фаза может воспроизвести все, что она когда-либо ждала от этих отношений. Мужчина обещает ей, что изменится и она верит, она убеждает себя, что теперь отношения навсегда останутся в этой фазе. Это время, когда женщине труднее всего уйти. Но необходимо помнить о том, что, однажды случившись, насилие, скорее всего, будет продолжаться с постепенным ужесточением. Женщина начинает это понимать, когда напряжение в семье опять усиливается, и опять учащаются срывы, свидетельствующие о наступлении уже хорошо знакомой первой фазы насилия. Все повторяется снова…

Мифы и факты о домашнем насилии

Миф
Факт
Женщины, подвергающиеся насилию в семье – мазохистки.
Считается, что избивают женщин, которые “хотят и заслуживают быть избитыми”, поэтому они не уходят и терпят такое отношение. Этот миф подразумевает, что женщина получает сексуальное удовольствие от избиения мужчиной, которого она любит. Действительно, многие женщины не уходят то своих мучителей, остаются с ними. Однако при оценке этой пассивности женщин следует учитывать много дополнительных факторов. Женщина может оставаться с мужчиной по целому ряду причин – таких, как стыд, экономическая зависимость, отсутствие другого жилья, чувство ответственности перед детьми за “разрушение” семьи, любовь и т. п. Но мазохизм в число этих причин не входит.
Женщины являются обидчиками в той же мере, что и мужчины.
Как показывают исследования, проведенные в разных странах мира, именно мужчины чаще всего бывают обидчиками. Так, статистические данные из США и Канады, составленные на основе опросов женщин и мужчин, сведений из судебных баз данных и из полицейских отчетов, демонстрируют, что женщины являются жертвами агрессии в 90-95 процентах случаев домашнего насилия. Существует и проблема, связанная с обвинением женщин в том, что “и они совершают убийства своих мужей”. Однако, как показывает мировой опыт, из общего числа убийств, совершенных в семье, женщины погибают от рук мужей в 90-95 процентах случаев. С другой стороны, женщины, как правило, совершают убийство после многолетних издевательств, которые они испытывают от рук мужей и партнеров.
Некоторые женщины провоцируют насилие и заслуживают его.
Провокация насилия означает, что если бы женщина вела себя по-другому, была бы более услужливой, хорошей матерью, женой и так далее, то ее не нужно “наказывать”. Достаточно изменить поведение – и женщину никто не тронет пальцем. Реальность же такова, что от поведения женщины в ситуации домашнего насилия практически ничего не зависит. Большинство женщин рассказывают, что муж часто находит абсолютно противоположные по смыслу поводы, чтобы оскорбить или избить. С другой стороны, разве кому-нибудь придет в голову обвинять в провокации совершенного против него преступления прохожего, избитого хулиганами, или ограбленного человека? В ситуации “головомойки”, происходящей между начальником и подчиненным, если бы один из них избил другого, то идея о провокации тоже вряд ли пришла бы в голову. Другая история – при рассмотрении преступлений, совершаемых по отношению к женщине. Тут женщина уже изначально словно лишена презумпции невиновности, степень подозрительности по отношению к ней гораздо выше, чем по отношению к преступнику. Здесь будто начинает работать иная логика, и появляются вопросы, связанные не с преступлением (избиение, изнасилование и т. п.), а с поведением пострадавшей стороны. Реальность же такова, что в ситуации насилия есть только один виновный, – человек, совершивший преступные действия. Он выбрал этот путь. Он сделал бы это вне зависимости от поведения пострадавшей женщины. Это его преступление. Обвинять жертву недопустимо. Социальным работникам следует обратить особое внимание на этот стереотип, так как он является наиболее распространенным. При работе с пострадавшими следует помнить, что мы разбираем не ее поведение в той или иной ситуации, предшествующей насилию, но акт насилия и ответственность за этот акт того, кто его совершил.
Мужчины, подвергающие насилию членов семьи или партнерш, психически нездоровы.
Эти мужчины часто ведут “нормальный” образ жизни за исключением тех моментов, когда они не контролируют вспышки агрессивного поведения. Социальный статус таких мужчин может быть довольно высоким, они могут занимать руководящие посты, вести активную социальную жизнь, быть успешными в бизнесе. В отличие от психопата, он может испытывать чувство вины, стыда и раскаяния.
Мужчины, подвергающие насилию близких, ведут себя одинаково агрессивно в отношениях со всеми.
Большинство их способны контролировать свое поведение и понимают, где можно быть агрессивными, а где нет. Они могут прекратить быть агрессивными в присутствии свидетелей, или не будут проявлять агрессивность на работе, в милиции, в суде. У них может быть имидж любящего отца и мужа среди соседей.
Мужчины, подвергающие насилию, являются неудачниками и не могут справиться со стрессом и с проблемами в жизни.
Состояние стресса испытывают все люди, но не все подвергают насилию других людей. Социальный статус обидчиков довольно разнообразен, они могут иметь самые разные профессии, занимать ответственные посты, иметь высокие доходы, преуспевать в бизнесе. Эти мужчины способны принимать активное участие в общественной жизни, даже поддерживать других людей.
Причиной насилия является алкоголизм.
Это довольно распространенный миф. Проблема алкоголизма действительно связана с проблемой насилия. Женщины часто говорят о том, что он агрессивен, когда пьян. Однако после более продолжительного разговора выясняется, например, что он может быть жестоким и в трезвом состоянии, то есть это не всегда зависит от алкоголя. Принятие алкоголя снижает способность контролировать поведение, поэтому женщинам часто психологически легче объяснить поведение мужчины воздействием алкоголя. Но среди обидчиков есть мужчины, ведущие “здоровый образ жизни”, не признающие табак или алкоголь. Некоторые обидчики, пройдя лечение от алкоголизма, продолжали быть агрессивными и жестокими по отношению к близким. Алкоголизм или принятие алкогольных напитков не может служить оправданием насилия. Это, скорее, катализатор насилия или разрешение на него.
Ссоры между мужьями и женами существовали всегда. “Милые бранятся – только тешатся”.
Ссоры и конфликты действительно могут присутствовать во многих отношениях. Отличительной чертой насилия является серьезность, цикличность и интенсивность происходящего и его последствий. Очень важно осознавать разницу между локальными ссорами и системным насилием. Конфликт в семье подразумевает равное положение супругов/партнеров, которые не согласны в чем-то и имеют право высказывать свое мнение. Конфликт существует изолированно от общего течения семейной жизни. Он, скорее, является исключением из нормы обычных отношений в рамках совместного проживания. В ситуации насилия, наоборот, это является системной характеристикой отношений. Здесь один человек стремится контролировать другого, используя свои физическую силу, экономические возможности, социальный статус и т. п. Семейное насилие отличается от ссоры или конфликта методичностью и повторяемостью актов агрессии. Если конфликт в семье – это всегда изолированный эпизод, то насилие – это тщательно выстроенная система.
Пощечина никогда не ранит серьезно.
Насилие отличается цикличностью и постепенным усилением актов насилия. Это может начинаться просто с критики, переходя к унижениям, изоляции, потом пощечина, удар, регулярные избиения, а иногда смертельный исход. Люди обладают разной эмоциональной чувствительностью по отношению к совершаемому насилию.
Однажды обидчик – навсегда обидчик.
Если верна теория психологически приобретенного насильственного поведения, то обидчиков можно научить навыкам неагрессивного поведения. Во многих странах существуют психотерапевтические и образовательные программы для мужчин, подвергающих насилию своих близких. Цель таких групп – научить мужчин осознавать реальные причины своих поступков и их серьезность, а также говорить о своих чувствах, уметь договариваться, не быть агрессивными и понимать, что ни один человек не имеет права на контроль и власть по отношению к другому.
Однажды подвергнувшаяся насилию женщина – навсегда жертва.
Жертвой не рождаются, жертвой становятся. Этот миф связан и с мифом о том, что женщины сами провоцируют насилие, своим поведением делают возможным применение агрессии против них. Этот миф косвенно оправдывает обидчиков, перелагая значительную часть вины на жертв их агрессии. Реальность же демонстрирует нам, что многие женщины, нашедшие в себе силы порвать с обидчиками, вполне счастливы в своем втором браке.
Детям нужен их отец, даже если он агрессивен. Я остаюсь только из-за детей.
Этот миф разрушается быстрее, чем другие, когда люди начинают задумываться над численностью детей, страдающих от насилия. Без сомнения, в идеале дети нуждаются в матери и в отце. Однако дети, живущие в условиях насилия в семье, сами могут просить мать убежать от отца, чтобы спастись от насилия. Многие дети предпочитают жить у бабушки и дедушки, или в даже интернате, чтобы только избежать издевательств в семье. “У находящихся в атмосфере постоянных конфликтов детей, – пишет, например, Е. Смага из кризисного центра в Ижевске, – вырабатывается низкая стрессоустойчивость, они более, чем другие дети, подвержены психосоматическим заболеваниям. В результате – частые пропуски школьных занятий, низкие успехи в учебе. Конечным итогом становится неверие в себя, в свои силы, невозможность достичь успехов в какой-либо деятельности. Часто за маской агрессивности у ребенка скрываются неуверенность в себе, недоверие к людям, постоянное ожидание неприятностей со стороны других. Негативное восприятие себя толкает его на неблаговидные поступки. Подростки пытаются недостающее чувство любви и семейного тепла компенсировать с помощью суррогатов любви: алкоголизма и наркомании. Невыносимая атмосфера в семье толкает ребенка на побег из дома, бродяжничество, противоправные действия”. Существуют также исследования, указывающие на то, что мужчина, избивающий свою жену, зачастую агрессивен и по отношению к детям.
Домашние ссоры, рукоприкладство и потасовки характерны для необразованных и бедных людей. В семьях с более высоким уровнем достатка и образования такие происшествия случаются реже.
Насилие в семье не ограничивается определенными слоями и группами населения. Это случается во всех социальных группах независимо от уровня образования и доходов.
Бесполезно бороться с семейным насилием. Оно существовало везде и всегда. Это все равно, что бороться с плохой погодой.
Действительно, обычай избивать жену так же стар, как и сам брак. В самые древние времена, свидетельства о которых дошли до нас, закон открыто поощрял и санкционировал обычай избивать жену. Точно так же и другие формы насилия над женщиной имеют длинную историю. Однако не во всех обществах картина одинакова. В США система борьбы и профилактики домашнего насилия развита очень хорошо. Сравнительный анализ разных обществ показывает, что домашнее насилие – не универсальное явление, что оно зависит во многом от той социокультурной атмосферы, которая толерантна к насилию или даже поощряет его применение.

 

Женщина, пострадавшая от семейного насилия – кто она?

   Женщины все разные, у каждой есть свои личные характеристики, не похожие на других. Типичный портрет женщины, пострадавшей от семейного насилия, изобразить очень трудно. Это может быть и известная актриса, и школьная учительница, и работница ткацкой фабрики. Тем не менее, все-таки существуют некоторые общие черты, которые можно обнаружить у женщин, находящихся в хронической ситуации семейного насилия. Эти черты не являются врожденными характеристиками пострадавший, но, скорее, усвоенными в результате воспитания в семье или в результате длительной истории насилия со стороны мужа. 

   Женщины, подвергавшиеся насилию, могут:

  • иметь низкую самооценку,
  • верить во все мифы о насильственных отношениях,
  • иметь очень традиционные представления о семье, роли женщины в семье и в обществе,
  • верить в “женское предназначение”,
  • брать на себя ответственность за действия обидчика,
  • страдать от чувства вины и отрицать чувство гнева, которое испытывают по отношению к обидчику,
  • ” могут представлять пассивную часть мира, но являться достаточно сильными, чтобы использовать окружение с целью выжить и иногда предотвратить следующий акт насилия,
  • иметь серьезные реакции на стресс и психофизиологические жалобы,
  • верить в то, что сексуальные отношения могут стабилизировать отношения в целом,
  • быть уверенными в том, что никто не может помочь им в разрешении проблемы насилия в семье.

   Первый опыт насилия в отношениях может быть приобретен как до заключения брака, так и после. Часто насилие начинается в течение первых шести месяцев совместной жизни. Некоторые женщины рассказывают, что насилие становится более серьезным в период беременности и первое время после рождения ребенка. Это время, когда женщина наиболее уязвима. 

Почему она не уходит?

   Женщина имеет много причин для того, чтобы не уйти:

  • она не знает своих прав,
  • жилищная проблема,
  • она думает, что так или иначе, но насилие присутствует во всех семьях, во всех отношениях,
  • она боится, что он заберет детей,
  • она боится, что если она уйдет, то он найдет ее и убьет,
  • она думает, что развод – это признак ее поражения как женщины,
  • она думает, что она одинока и что не сможет нигде найти помощь,
  • она думает, что милиция ничего не сделает для ее защиты,
  • она верит в то, что “бьет – значит любит”,
  • она верит в то, что он может измениться,
  • она верит в то, что семья – это женское предназначение, и только она ответственна за то, что происходит в семье,
  • она думает, что без нее он совсем пропадет,
  • она думает, что разрушать семью нельзя, что она должна терпеть все ради детей…

   Этот список можно сделать еще больше. Каждый из нас найдет еще несколько причин, по которым женщине трудно покинуть обидчика. Не стоит забывать и о том, что за годы истязательств и оскорблений у женщины появляется определенное психическое состояние, известное под названием “синдром избиваемой женщины” По своей силе этот синдром можно сравнить с теми психологическими последствиями, которые испытывают люди, участвующие в военных действиях. 

   Многие женщины уходят от своих мужей, а потом опять возвращаются к ним. Это может продолжаться несколько раз. Почему это происходит? Причины все те же: отсутствие жилья, общественные стереотипы (например, “ребенку нужен отец”), общественное осуждение. Следует помнить о том, что если женщина возвращается к своему обидчику, то даже кратковременный уход сделает ее немного сильнее и увереннее в себе. Ведь труднее всего решиться именно на первый шаг. 

Кто такой обидчик?

Примеры поведения, характерные для людей, подвергающих насилию своих близких: 

Ревность 
   В самом начале отношений он может проявлять ревность, при этом всегда утверждая, что его ревность – это знак любви. Однако ревность не имеет ничего общего с чувством любви, это признак, говорящий больше о присутствии чувства собственности по отношению к другому человеку, о стремлении полностью завладеть им, получить его в свою полную власть. Именно ревностью мужчина старается оправдать свое контролирующее поведение по отношению к женщине. 

Контролирующее поведение 
   В начале он будет говорить, что ведет себя так потому, что заботится об ее безопасности, или хочет, чтобы она использовала время рационально, или принимала правильные решения. Он будет очень сердит, если она задержится в магазине или придет позже со встречи, будет подробно расспрашивать ее о том, с кем она была и о чем говорила. Со временем это могут быть более серьезные вещи, например, он не позволит ей самостоятельно принять ни одного решения по дому, о том, как ей одеваться, с кем общаться. Он может контролировать все доходы и даже не позволять ей выходить из дому. Контролирующее поведение может проявляться и в других областях, например, в области репродуктивного здоровья женщины. Попытки контроля над репродуктивным здоровьем женщины со стороны мужа чаще всего проявляются в принуждении женщины к беременности с использованием психологического насилия, давления и угроз (“Ты не можешь забеременеть, ты плохая женщина”, “Я разведусь с тобой, если ты не забеременеешь” и т. п.). Другой тип насилия, часто встречающийся в практике женских консультаций, заключается в принуждении женщины со стороны мужа на совершение аборта (“Я разведусь с тобой, если ты не сделаешь аборт”). 

Насилие, перенесенное в детстве 
   Наблюдая в детстве за избиением матери, или лично испытывая насилие от рук отца, мальчик, повзрослев, устанавливает такой же тип взаимоотношений в своей семье, буквально “заражается” им. 

Быстроразвивающиеся отношения 
   Многие женщины, подвергающиеся насилию, были знакомы с будущим обидчиком менее полугода до того, как вышли замуж или стали жить вместе. Он отчаянно нуждается в ком-то и оказывает огромное давление на женщину, заставляя ее чувствовать себя обязанной, быть ему преданной. 

Нереалистичные ожидания 
   Он очень зависит от женщины во всем, он ожидает от нее, что она будет верхом совершенства как жена, мать, любовница, друг. Он может говорить: “Если ты любишь меня, то ты – это все, что мне нужно, все, в чем я нуждаюсь – это ты”. Он ждет, что женщина будет делать для него все, что он хочет и что он просит, даже если ей это не нравится. 

Изоляция 
   В самом начале отношений он может просить женщину не оставлять его одного, если она хочет встретиться с подругами или родственниками. Это очень опасная тенденция. Постепенно это приведет к тому, что он отрежет женщину от внешнего мира, будет недоволен любой ее встречей с родителями и подругами, будет рассматривать их как “источник проблем в семье”, не позволит ей работать, не разрешит звонить по телефону. 

Обвинение других в собственных проблемах и собственных чувствах 
   Он всегда обвиняет других в том, что они создают для него проблемы. Это обвинение касается и его близких. После каждой своей собственной ошибки начинается поиск виновных. Так, например, мужчина может о6винять женщину в том, что она его расстроила, помешала сконцентрировать внимание, не дала выполнить то, что он хотел. Он будет говорить женщине, что именно она виновата в его неприятностях. Он всегда будет говорить: “Это ты меня разозлила” или “Ты делаешь мне больно, когда не делаешь того, о чем я прошу”, или “Я не могу сдержать свой гнев, потому что ты провоцируешь меня”. На самом деле он прекрасно контролирует свои чувства, но использует их для манипуляции женщиной. Наиболее трудные для женщин и наиболее опасные ловушки-выражения: “Ты можешь управлять моими чувствами” или “От тебя зависит, буду ли я счастлив”. 

Жестокость по отношению к детям или животным 
   Это человек, который наказывает детей, проявляет жестокость по отношению к животным и нечувствителен к испытываемой ими боли или страданиям. Он будет требовать от детей делать то, что они просто не в состоянии сделать (например, не плакать, когда им больно). Он может отказываться есть вместе с детьми или требовать держать их в другой комнате весь вечер. 

Использование жестокой “игры” в сексуальных отношениях 
   Очень важным моментом является то, каким образом строятся сексуальные отношения внутри пары, какая динамика в них преобладает, каким законам они следуют. Учитывая особую интимность и закрытость сексуальных отношений, не исключено, что именно поведение мужчины во время полового акта раскроет его как обидчика. Он может, например, во время сексуальных игр бросать женщину на пол и насильственно удерживать ее, создавая ситуации, когда она беспомощна, моделируя, таким образом, ситуации изнасилования. При этом он может говорить, что изнасилование возбуждает его. Он может демонстрировать, что ему все равно, хочет ли она вступать в сексуальные отношения с ним, главное – его желание. Он может манипулировать, используя чувство вины, прибегать к гневу или демонстрировать плохое настроение, чтобы подчинить себе ее желания. Следует обратить внимание на то, что подобные игры строятся по принципу игнорирования желаний женщины. Ее предпочтения просто не принимаются во внимание. 

Вербальное оскорбление 
   Часто он говорит то, что ранит женщину и жестоко по отношению к ней, он унижает, ругает, оскорбляет ее или преуменьшает любое ее достижение. Он, например, говорит, что она глупа, неспособна что-либо сделать самостоятельно. Вербальные оскорбления ранят так же тяжело, как и физическая агрессия. Не стоит недооценивать их опасности. 

Жестко детерминированные социо-половые роли 
   Презрительное отношение к лицам другого пола также является одной из примет, по которой можно узнать обидчика. Агрессивный партнер всегда имеет свои представления о том, какой должна быть идеальная жена. Он, например, ожидает, что его всегда будут обслуживать, что женщина создана для ведения домашнего хозяйства, что она должна подчиняться его требованиям без каких-либо вопросов, даже если подчинение подразумевает нарушение закона. Он рассматривает женщину как неполноценного, глупого человека, неспособного выжить вне этих отношений. Подобное отношение к лицам другого пола может проявляться по отношению, например, к подругам жены, а не к ней самой. Но уже само существование подобных высказываний, следующих патриархальному канону восприятия женщины, – серьезное предупреждение об опасности. Это значит, что теоретически мужчина уже оправдывает применение насилия против такого низшего существа, как женщина. Мужчина может проявлять яркие гомофобные расистские тенденции в своем поведении и оценках, что также является довольно серьезным индикатором обидчика. 

Внезапная смена настроения 
   Многим женщинам сложно разобраться во внезапной смене настроения их партнеров. В один момент он может быть самым приятным человеком и через секунду – взрыв эмоций, потеря контроля, проявление агрессии. У многих может создаться ощущение, что у подобного мужчины существуют проблемы с психическим здоровьем, что он “сумасшедший”. Эмоциональные взрывы и резкая смена настроений довольно типичны для людей, которые могут бить партнеров. Более того, мужчины, которые “вспыхивают” и разражаются агрессией мгновенно, являются наиболее опасной категорией среди обидчиков, так как именно они чаще всего используют физическую силу во время насилия, а также прибегают к попыткам убийства. 

Предыдущий опыт как агрессора 
   Он может сказать, что он оскорблял свою предыдущую жену или партнершу, потому что она этого заслуживала, была плохой женой, Женщина может случайно услышать от родственников или бывшей жены, что этот человек способен быть агрессивным, совершать насильственные действия. Следует серьезно отнестись к подобной информации. Дело в том, что человек, который раньше подвергал насилию близких ему людей, будет делать это по отношению к любому другому человеку. Не ситуация делает его агрессивным, это его собственный выбор. 

Угрозы насилия 
   Это подразумевает любой вид угрозы применения физической силы для контроля над женщиной. “Я убью тебя, если ты не заткнешься” или “Я сломаю тебе шею”. Большинство людей не угрожают своим партнерам, но обидчик может для оправдания своего поведения сказать, что так все разговаривают. Существование угроз в пространстве семейных отношений – признак, на который следует обратить внимание, пока дело не дошло до их непосредственной реализации. 

Разрушение предметов или нанесение ударов по ним 
   Такое поведение может использоваться в качестве “наказания” (например, сломать любимую вещь) для того, чтобы терроризировать женщину с целью подчинения. Он может стучать кулаком по столу, бросать предметы в женщину. Разрушительные импульсы, владеющие мужчиной, нуждаются в выходе. Разрушение предметов – лишь первая стадия, позже физическая агрессия может быть направлена на женщину. 

Использование любой силы во время скандала 
   Это подразумевает, что он держит женщину в страхе, физически удерживая ее от ухода из комнаты, причиняя ей боль, или он может держать ее прижатой к стене и говорить “Ты будешь слушать меня”. 

Меры безопасности

   Зачастую женщины, являющиеся основной частью пострадавших от насилия в семье, не обладают информацией о мерах предосторожности, которые значительно могут облегчить процесс получения помощи в случае повторения акта насилия, или снизить риск получения увечья.

  • Женщина может обратиться за помощью к соседям.
  • Можно договориться с соседями о вызове милиции, если они услышат шум или крики из квартиры .
  • Для сбора доказательств по факту совершения преступления необходимы свидетельства посторонних людей о происходящем насилии.
  • Необходимо заранее продумать, куда можно обратиться женщине, в случае опасности для ее жизни. Очень поможет информация об убежище; если же в городе нет убежища, стоит уделить внимание поиску временного приюта у друзей или родственников.
  • Ключи от квартиры (машины) необходимо иметь в кармане домашней одежды, чтобы в опасный момент можно было покинуть помещение, впустить сотрудников милиции или вернуться за необходимыми вещами. Возможно, следует хранить дубликаты ключей у доверенных лиц или соседей.
  • Записные книжки, – если женщина решила покинуть обидчика, необходимо уничтожить или спрятать все, что может помочь ему отыскать ее и продолжить преследование.
  • Желательно заранее отдать на хранение близким людям документы или нотариально заверенные их копии, так как агрессоры склонны к уничтожению документов (паспорт, свидетельство о браке, свидетельство о рождении детей, медицинские страховые полисы, карточку пенсионного страхования, договоры о приобретении недвижимости, автомобиля, технические документы и кассовые чеки на дорогие товары и т.п ).
  • Необходимые лекарства и игрушки, – если возможно хранить у знакомых сумку с самыми необходимыми вещами, лекарствами, детскими игрушками.
  • Необходимо знать телефоны дежурной части милиции, кризисного центра для женщин, медицинских учреждений, где женщина и ее дети могут получить помощь.

Дети, пережившие насилие в семье

   Насилие над детьми существовало всегда. Дети, пережившие насилие в семье, сами склонны проявлять насилие по отношению к собственным детям. Одним из долгосрочных последствий насилия для пострадавшего является неумение выстраивать как межличностные, так и рабочие отношения. 

   Следует понимать, что травмирование ребенка может происходить и в ходе избиения одного из родителей (члена семьи) другим родителем (членом семьи). Лица, совершающие бытовое насилие, травмируют детей:

  • Намеренно причиняя им повреждения с целью воздействия на других членов семьи (например, с ребенком могут жестоко обращаться для того, чтобы другие члены семьи действовали в соответствии с желаниями насильника.
  • Ненамеренно причиняя повреждения детям во время нападения на другого члена семьи (ребенок может оказаться невольным участником драки и/или получить повреждения, когда он пытается защитить жертву нападения.
  • Создавая обстановку, в которой дети становятся свидетелями насилия и/или его последствий.
  • Используя детей для контроля других членов семьи, живущих с ребенком, или отдельно, для осуществления контроля над ее/их поведением.

Признаки в поведении ребенка, пострадавшего от жестокого обращения в семье: 
   Последствия физического насилия можно определить по наличию следующих особенностей внешнего вида ребенка и характеру полученных травм:

  • Множественные повреждения, имеющие специфический характер (отпечатки пальцев, ремня, сигаретные ожоги и пр.) и различную степень давности (свежие и заживающие).
  • Задержка физического развития (отставание в весе и росте), обезвоживание (для грудных детей).
  • Признаки плохого ухода (гигиеническая запущенность, неопрятный внешний вид, сыпь).

Особенности поведения родителей или лиц их заменяющих, позволяющие заподозрить физическое насилие над детьми в семье:

  • Противоречивые, путаные объяснения причин травм у ребенка.
  • Позднее обращение за медицинской помощью.
  • Обвинение в травмах самого ребенка.
  • Отсутствие обеспокоенности за судьбу ребенка.
  • Невнимание, отсутствие ласки и эмоциональной поддержки в обращении с ребенком.
  • Рассказы о том, как их наказывали в детстве.

*** 

Здесь женщины растягивают губы тарелками и вырезают узоры на коже: уральский фотограф несколько дней снимал африканские племена.

…– Первый раз в племенах Эфиопии я был девять лет назад. И тогда, и в этот раз мы побывали на празднике у народа хамер, который называют Bull Jumping Ceremony, это обряд инициации, на котором юноша становится мужчиной. В этот день женщины племени поют, танцуют, а мужчины до крови бьют их розгами. Причём женщины сами этого хотят, вручают мужчинам розги, отталкивают соперниц и не уходят до тех пор, пока не убедятся, что получили достаточно сильный удар, чтобы остался шрам. А в конце участник праздника, который собирается стать мужчиной, несколько раз пробегает голышом по коровам, демонстрируя свою ловкость. Если не получится и он упадёт – жить ему год отшельником в саванне и готовиться к следующей попытке…

Хамеры уверены, что такое избиение – выражение любви и уважения к женщине. 

Поделиться:
1+
Александр Золотухин

Александр Золотухин

Организатор Дисскуссионного Клуба Полтава, консультант по вопросам бухгалтерского учёта и налогообложения

Комментарии (6)

  1. Кіхот: Так, винним у насильстві у сім’ї є жертва, а не переслідувач.
    Мій перший аргумент – Віктимність.
    Віктимність — схильність стати жертвою злочину.
    Один з основоположників віктимології, Бенджамін Мендельсон, у класичній роботі «Походження доктрини віктимології» дає визначення поняття «віктимність» як аналог поняття «злочинність»: якщо злочинність — це стан, факт або властивість бути злочинцем, то віктимність — це стан, факт або властивість бути жертвою.
    Віктимологія (лат. victima — жертва, лат. logos — вчення) — міждисциплінарна галузь, що досліджує віктимізацію, тобто процес становлення жертвою злочину. Віктимологія займається потерпілими від злочинів в тому числі як носіями індивідуальної або групової здатності стати жертвами злочинного діяння.
    Віктимологія вивчає морально-психологічні та соціальні характеристики жертви, що впливають на її вразливість. А також ситуації, що передують злочину і ситуації безпосередньо злочину.
    Всередині загальної та досить неоднорідної категорії потенційних жертв можна виділити два основних типи.
    До першого відносяться люди душевно слабкі, сором’язливі, схильні до перебільшених побоювань і тривоги. Другий тип – провокаційна поведінка.
    Ганс фон Гентинг, вчений, один з основоположників віктимології, розглядав злочинця і потерпілого як суб’єктів взаємодоповнюючого партнерства. У ряді випадків жертва формує, виховує злочинця і завершує його становлення; вона мовчазно погоджується стати жертвою; кооперується з злочинцем і провокує його.

    0
  2. Перший аргумент ПРОТИ: Основною причиною насилля є агресивні психологічні якості переслідувача. У психології пропонуються різні моделі, які пояснюють причини насилля в сім’ї. Наприклад, теорія вродженого інстинкту агресивності каже, що людські істоти генетично запрограмовані на такі дії. Психоаналітична модель каже, що причиною є незадоволення базових потреб у ранньому дитинстві, коли дитину постійно контролювали, не давали проявити свою самостійність, не задовільняли потреби у визнанні, емоційній прихильності. В такому разі дитина буде панувати над іншими, оскільки страх втрати близького дорослого партнера буде спонукати прагнення підпорядкувати його собі. Необіхевіористський підхід – завчена з дитинства неправильна поведінка, відповідно до чого модель насилля передається з покоління в покоління. Підхід радикального фемінізму, згідно якого насильство над жінками – це наслідок прояви чоловічого домінування в суспільстві і сім’ї, результат гендерної нерівності. Психологічне насильство виступає як спосіб контролю над жінками, збереження їх в підлеглому положенні згідно з традиційною системою поглядів і уявлень. Підхід соціалістичного фемінізму пояснює, що чоловік – годувальник, а дружина економічно залежить від чоловіка, що тягне за собою емоційну залежність та пасивність. В такій парадигмі чоловіки перебувають у стані підвищеного стресу, то ж виплескують на власних дружин свою агресію, намагаючись знайти почуття внутрішньої рівноваги. І так далі. Як бачимо, всі наведені моделі вказують на причину насильства – психологічні якості саме переслідувача.

    1+
    • Шановна Аріель, у своєму першому аргументі ти кажеш, що психологічні моделі причиною насилля вказують агресивні психологічні якості переслідувача. Ти навела кілька моделей. Але це ж ще не всі моделі. Якщо вже мова пішла про моделі, то я також наведу популярну модель, яка, проте, підтверджуватиме ту позицію, на користь якої я наводжу аргументи.
      Отже, Так, винним у насильстві у сім’ї є жертва, а не переслідувач.
      Мій другий аргумент – трикутник Карпмана.
      Ось як про цей трикутник каже Вікіпедія.
      Трикутник Карпмана, або трикутник долі – це психологічна і соціальна модель взаємодії між людьми. Модель описує три звичні психологічні ролі, які люди часто займають в різних ситуаціях. Це РОЛЬ жертви, роль переслідувача і роль рятувальника.
      Причому відповідно до даної моделі роль рятувальника цілком егоїстична, він має змішаний чи прихований мотив на свою користь. Наприклад, він може відчувати почуття самоповаги, або відчувати статус «рятувальника», або насолоджуватися, бачачи, що від нього хтось залежить чи хтось йому довіряє. І буде здаватися, що він діє з бажання допомогти, але на більш глибокому рівні він грає з жертвою, щоб продовжувати отримувати свій виграш.
      Один з аналітиків Клод Штайнер так проаналізував ці три ролі:
      «Жертва насправді не так безпорадна, як себе почуває; Рятувальник насправді не допомагає, а Переслідувач насправді не має обґрунтованих претензій.»
      Ця ситуація розігрується, коли виникають обставини, в яких людина бере на себе роль жертви або переслідувача. Тоді інші люди беруть на себе інші ролі. Потім «два гравці переміщаються по трикутнику, так відбувається перемикання ролей». Так, наприклад, жертва перетворюється в рятувальник, рятувальник переключається на переслідування, або, як це часто буває, рятувальник намагається вийти з ситуації і виявляється жертвою.
      Прихована мета для кожного гравця і причина перебування в ситуації в тому, що кожен задовольняє їх невисловлені (і часто несвідомі) психологічні бажання/потреби таким чином, що вони вважають прийнятними.
      Таким чином, кожний гравець діє з своїх корисливих потреб, а не з дійсної відповідальності або альтруїстичності. Жертва отримує задоволення своїх потреб, маючи рятувальника, який дбає про неї.
      У трикутнику долі перемикання відбувається, коли один гравець, після стабільного перебування в одній ролі, раптово змінює свою роль. Жертва стає переслідувачем і кидає попереднього переслідувача в роль жертви. Або рятувальник раптом стає переслідувачем.
      І так далі.
      Загалом з наведеного зрозуміло, що кожна з ролей отримує свою вигоду. Але першим починає, як правило (хоча і не завжди) той, хто обрав роль жертви. А вже інші за остаточним принципом розбирають ролі, які залишилися – переслідувача і рятувальника.

      0
  3. Другий аргумент проти: Винен у насильстві той, хто почав задовольняти свої внутрішні проблеми агресивними діями.
    В статті «Насилие в семье: виды и фазы насилия в семье» зазначено, що жертвами домашнього насильства є в основному жінки (60% випадків).
    А в статті «Эмоциональное насилие в семье» сказано, що більша частина причин криється, насамперед, у чоловікові. До ключових з них відносять:
    • Психологічну слабкість. І за рахунок впливу на емоції і психіку дружини чоловік намагається самоствердитися.
    • Психічне відхилення. Проявляється воно як нарцисизм, прикордонні стани, соціопатія. Причиною може бути і реально перенесена психологічна травма. Хоча нерідко емоційне насильство над жінками проводять цілком заможні і зі щасливим дитинством чоловіки.
    • Потреба в самоствердженні. До психологічного насильства над партнеркою може штовхати занижена самооцінка.
    • Проблеми з комунікацією. Недолік освіти або невміння виражати свої думки часто не дозволяють досягати стабільності в сімейних відносинах за допомогою слів, нормального спілкування.
    • Минулий досвід. Насильству може сприяти виховання і становлення чоловіка як чоловіка в специфічному середовищі. І не тільки в умовах негативного або грубого до себе ставлення. Але також і тоді, коли його ростили у вседозволеності, звеличуючи його явні чи уявні переваги. В результаті людина відчуває свою (часто надуману) перевагу над іншими людьми. Само собою, не останню роль відіграють і відносини в родині самого чоловіка, коли він був ще дитиною. Адже діти схильні будувати свої дорослі відносини за образом і подобою батьківських.
    • Самореалізація за рахунок жертви. Банальне прагнення до влади хоча б (або в тому числі) в сім’ї. А також невпевненість у міцності і стабільності сімейних відносин.

    0
    • Так, винним у насильстві у сім’ї є жертва, а не переслідувач.
      Мій третій аргумент: Б’є – значить любить.
      Те, що ми називаємо насиллям у сім’ї – традиція в багатьох народах. Ми можемо казати про насилля, характеризуючи його як негативну дію. Але не в усіх народах так вважають. Навіть навпаки, насилля там – позитивна дія.
      Наприклад, у народності хамер, що живе в Ефіопії, у день ініціації (на якому хлопець стає чоловіком), чоловіки до крові б’ють жінок різками. Причому жінки самі цього хочуть, вручають чоловікам різки, відштовхують суперниць і не йдуть до тих пір, поки не переконаються, що отримали досить сильний удар, щоб залишився шрам. Хамери впевнені, що таке побиття – вираз любові і поваги до жінки.
      Звичай, коли чоловіки б’ють своїх дружин, і такий порядок вважається позитивним, існує і в інших народностях. Відношення до цього звичаю таке: Б’є – значить любить.
      Чужа сім’я-темний ліс. Милі сваряться – тільки тішаться.
      Ось досить поширені типові життєві ситуації, які я взяв з інтернет:
      «Мій чоловік особисто заступився за жінку на вулиці, яку бив її чоловік. Вона орала як ненормальна. Після того як мій чоловік привів його до тями, вона на нього (мого чоловіка) пустилася з кулаками і почала обзивати.»
      «Такий випадок був у мого діда в молодості. Сусід дружину з ножем по вулиці ганяв, дід заступився, отримав удар ножем у плече, сусіда посадили, так баба його все життя на діда ображалася, що він її чоловіка у в’язницю посадив.».

      0
  4. У мене зауваження до третього аргумента Кіхота, який Кіхот назвав аргументом. Але я вважаю це не аргументом, а міфом.
    Наприклад, в статті «Семейное насилие» подібні міфи розвіюються.
    Міф: Жінки, що піддаються насильству в сім’ї – мазохістки.
    Факт: Вважається, що б’ють жінок, які “хочуть і заслуговують бути побитими”, тому вони не йдуть і терплять таке ставлення. Цей міф має на увазі, що жінка отримує сексуальне задоволення від побиття чоловіком, якого вона любить. Дійсно, багато жінок не покидають своїх мучителів, залишаються з ними. Однак при оцінці цієї пасивності жінок слід враховувати багато додаткових факторів. Жінка може залишатися з чоловіком з цілого ряду причин, таких, як сором, економічна залежність, відсутність іншого житла, почуття відповідальності перед дітьми за “руйнування” сім’ї, любов і т. п. Але мазохізм в число цих причин не входить.
    Міф: Жінки є кривдниками в тій же мірі, що і чоловіки.
    Факт: Як показують дослідження, проведені в різних країнах світу, саме чоловіки найчастіше бувають кривдниками. Так, статистичні дані із США і Канади, складені на основі опитувань жінок і чоловіків, дані з судових баз даних і з поліцейських звітів, демонструють, що жінки є жертвами агресії в 90-95% випадків домашнього насильства. Існує й проблема, пов’язана з обвинуваченням жінок в тому, що “вони здійснюють вбивства своїх мужів”. Однак, як показує світовий досвід, із загального числа вбивств, скоєних в сім’ї, жінки гинуть від рук чоловіків у 90-95% випадків. З іншого боку, жінки, як правило, здійснюють вбивство після багаторічних знущань, які вони відчувають від рук чоловіків і партнерів.
    Міф: Деякі жінки провокують насильство і заслуговують його.
    Факт: Провокація насильства означає, що якщо б жінка вела себе по-іншому, була б більш послужливою, хорошою матір’ю, дружиною і так далі, то її не слід “карати”. Досить змінити поведінку – і жінку ніхто не зачепить пальцем. Реальність же така, що від поведінки жінки в ситуації домашнього насильства практично нічого не залежить. Більшість жінок розповідають, що чоловік часто знаходить абсолютно протилежні за змістом приводи, щоб образити чи побити. З іншого боку, хіба кому-небудь прийде в голову звинувачувати в провокації вчиненого проти нього злочину перехожого, побитого хуліганами, або пограбовану людину? У ситуації “наганяя”, що відбувається між начальником і підлеглим, якби один з них побив іншого, то ідея про провокації теж навряд чи прийшла б у голову. Інша історія – при розгляді злочинів, скоєних по відношенню до жінки. Тут жінка вже спочатку немов позбавлена презумпції невинуватості, ступінь підозрілості по відношенню до неї значно вище, ніж по відношенню до злочинця. Тут ніби починає працювати інша логіка, і з’являються питання, не пов’язані із злочином (побиття, згвалтування тощо), а з поведінкою постраждалої сторони. Реальність же така, що в ситуації насильства є тільки один винний, – людина, яка вчинила злочинні дії. Він обрав цей шлях. Він зробив би це незалежно від поведінки постраждалої жінки. Це його злочин. Звинувачувати жертву неприпустимо.
    А тепер власне, і мій третій аргумент проти: Винний той, хто безпосередньо здійснив деструктивну дію у вигляді насилля, а не хто спонукав до цього.
    Якщо ми будемо виправдовувати насильника і класти вину на жертву, то в такому разі будемо мотивувати насильника до ще більшого насилля. Звісно, він же не винен. То хай продовжує і далі.
    Тут навіть не йде мова про те, що жертва якось спонукала насильника до насилля. Нехай навіть так і є. Але ж у нас стоїть завдання припинити насилля, припинити деструктивні дії, привести сторони конфлікту до конструктивної взаємодії. А припинити насилля ми можемо тільки приборкавши насильника, як активну сторону конфлікту. Ми не можемо припинити конфлікту, впливаючи на жертву, спонукаючи її до протидії агресору. У жертви для цього просто не вистачає активності.
    Тому з позиції припинення конфлікту винним у насильстві у сім’ї є завжди переслідувач, а не жертва.

    1+

Добавить комментарий для Александр Золотухин Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *