Отзыв на сборник стихов “Следы на песке” Якова Ароновича Купинского.
Сборник вышел в 2007 году. Отзыв написан в это же время.
Следы на песке
***
И кому они нужны, стихи вообще и эти в частности?
Тем более в наше время – подавляющее большинство озабочено только лишь зарабатыванием денег. Не до стихов.
Хотя, с другой стороны, это зарабатыванию вроде бы и не мешает.
Да, вот что – зачем стихи, если есть телевидение, кино и прочая. Включил – и, пассивно расслабившись, впускаешь в себя активный информационный поток, который все сделает за тебя. Промассирует каждую клеточку твоего немощного тела и околдует даже наидальнейший нейрончик разленившегося мозга. Лежишь, сидишь, разлившийся как кисель – все внутри рассамодрочено по полной программе. Так то – тело в экстазе.
***
Как человек мыслит?
Вот не было его – и на тут – родился, первый шаг, первое слово и пошло-поехало. Мыслит он. А как?
Вот сразу – чистый лист. Потом на этом листе рисуется мамино лицо, папино лицо, дедушки лицо, бабушки лицо, собачка, котик, солнышко, травка… Спроси его: «Где мама?» Оно смотрит в свой листик, который сразу был чистым, где там мама, видит на этом листике маму и говорит: «Вот». И тычет пальчиком в мамино лицо. Листик у него, да у всех – внутри. Где внутри? Да где-то там в голове, что ли, в сердце.
***
Вот и получается – образное мышление. То есть, мышление образами. Каждое слово с образом связано. Это когда говорят: «Мама», ты уже видишь маму – не наяву, но где-то внутри, на своем листике.
***
Получается, чем более картинок на твоем листике, тем у тебя там внутри богаче, пышнее, многолюднее. Образов много – и там це-е-е-елый мир. Который через тебя связан с миром внешним. Образы, которые внутри, помогают видеть мир, что вне тебя. Значит, больше картинок внутри – полнее связь с миром вне тебя. Но и шире то, что внутри. Вот где Вечность.
***
Но откуда берутся образы? Из телевизора?
Из телевизора тоже. Только в этом случае он активен, а ты – пассивен. Не ты творец – а он творец. Тебя делают, а не ты делаешь.
***
Можно также из стихов. Стихи – та же проза. Только концентрированная. Из расчета на один квадратный сантиметр образов больше. Поэтому они и ярче.
Но если телевизор впаривает тебе уже готовые образы, то тут ты имеешь полуфабрикат. Стихи – полуфабрикат образов. Приготовить ты уже сам должен. Берешь и вливаешь стихи в себя. Делаешь усилие и начинаешь прорывать оболочку стиха. Разрываешь сверху пленку и запускаешь руки – бери, это все уже твое, раскрашивай свой листик. Ты уже творец своих образов, которые приготовил тебе поэт. Он взял это со своего листика, сделал словесный полуфабрикат и дал тебе.
***
Образы, которые сам себе приготовил – где-то засели глубже. Но труда больше. Правда, тело не в экстазе. А только внутри листики вибрируют. И благодать. А от телевизорных образов нет благодати. Только бессилие.
***
«Я к тебе возвращусь…
Отлучусь, не спросясь, ненадолго.
И растаю, как днем
Тает утренний зыбкий туман.
Просто я растворюсь
В этом куполе неба огромном.
Теплым летним дождем
Прикоснусь к твоим тонким рукам.»
***
На одном из своих листиков вижу смерть земную, тяжелую, черную, кладбище, гроб…
Но уже есть смерть другая – как отлучка, ненадолго, растаявшая жизнь, туман, синее-синее небо, тепло и ощущение высоты – лети.
***
Тема смерти доминирует. Смерть разная. Образы смерти разные. Они примиряют со смертью, показывая ее со сторон разных.
«Их отливали в гипсе. До гранита
За тьмою дел не доходили руки.
У не осевших ставили могил,
Чтоб те могилы не забыли внуки.
…Они как братья
Один в один стояли надо мной,
Опершись на приклады автоматов,
Склоняясь непокрытой головой.
На обелисках вязью имена
Поодиночке, а порой – бессчетно.
Уходит поколение повзводно,
И память покрывает пелена.»
«…И память мне пытается отметить.
Людей любимых образы опять,
Которых никогда уже не встретить.»
«Следы тонут в прошлом.
Достать бы рукою…
Ушедшее в вечность
Назад не вернуть.»
«Бытъ может, уже неожиданно скоро
Возьмутся судить бестелесную душу:
На чашу весов равнодушно уронят
Всю сущность мою, как медузу на сушу.»
«Из желтой глины холмик, не осевший.
От убранных венков осталась хвоя.
Пристанище последнего покоя.
И я стою – один, осиротевший.»
***
В смерти стоят солдаты – наши родные, незнакомые, но наши, советские.
Наши друзья и знакомые – здесь мы их не встретим, разве во сне.
Даже наши следы на песке умерли.
Но душа, как медуза на песке – так и останется после жизни. Вот именно – медуза. Хорошо сказано, в самую точку.
А в жизни – только холмик глины и память – о маме.
***
Но смерть – это то, что связывает с Вечностью. А жизнь – она в эротизме. Все тело эротизмом проникнуто. Поэтому и в стихах эротизм доминирует – правда, после темы смерти. Оно и понятно. Так как смерть – она длиннее.
«…Ты будешь в изумрудном платье.
Паркет тревожит мягко ткань.
И скромное колье играет
Сквозь бриллиантовую грань.
…Сидим вдвоем.
И сжаты руки.
Меж пальцев время, как вода.»
«Я робко подойду.
Вы мне позвольте
Сказать, что я искал
Вас так давно.»
«Я запомню навсегда
Каждый миг, твое дыханье.
И улыбку, и глаза –
Эти омуты без дна.»
«Мне тебя бы забрать,
Увести за поля,
Где поют соловьи свои трели.
Мне тебя бы забрать,
Отнести на руках
К аметистовым гроздьям сирени.»
«Смотрим мы с тобой
Глаза в глаза.
Никаких заветных
Слов не надо.
Ты моя заветная звезда.
Ты душе моей одна отрада.»
«Кофе сладкий, как любовь,
Не ласкает мне язык.
Он подчеркивает вновь
Вкус полынный губ твоих.»
Но вот в саму точку:
«Он опьяняет нас с тобой,
Хотя мы встретились случайно
В кафе, за столиком, где тайно
Нам берег видится другой.»
…………………..и т.д.
***
Одежда только усиливает желание. Она дает нам возможность представить – дать волю своим образам, которые запечатлены на своем листике, окунуться в себя.
Робость – последствия действия скрытого эротизма.
Память прямо окутана эротизмом – тобой.
Хочется одиночества – с тобой.
В этом самая напряженная радость жизни.
Даже кофе напоминает о тебе.
И всегда мысли об одном.
***
Много образов – целый рой. Все запечатлелись на листике. Остались следы на песке. Хороша жизнь – от эротизма до Вечности.
