Я давно обратил внимание на то, что украинском политическом дискурсе редко, если вообще, используется понятие морали, моральности. Имеется в виду не расхожее понятие морали, как некоего набора социальных табу, а философское, этическое. Опять-таки, понимая этику как философию морали, а не правила социалистического общежития. Так вот, лично я ничего подобного не наблюдаю.

Это не для того, чтобы сказать, что где-то с этим как-то особенно лучше. Отнюдь. Мораль и этика совершенно не довлеют над умами подавляющего большинства человечества. Отсюда и выходит огромное количество проблем современной цивилизации. А заодно и Украины. Ведь чем меньше общество задается вопросами этики, тем больше в этом обществе оказывается проблем внутри и снаружи. Иногда с едой и обогревом даже случаются перебои.

Казалось бы — что такое мораль, и что такое отопительный сезон? Или как сказал папаша Дулиттл, вымогая деньги за дочку у профессора Хиггинса: «Если бы вы знали, что для меня значит моя Элиза! И что для вас значат какие-то пять фунтов стерлингов.» И в обоих случаях наблюдается вполне прямая связь.

Вся эта этика, когда вдруг люди стали задаваться странными на первый взгляд вопросами, типа «Что такое хорошо, а что такое плохо?» появилась совсем недавно исторически, лет 2500 назад. До этого, лет так 200 тысяч подряд, любой дурак знал что есть что и не морочил себе голову. Места было много, народу было мало, еды когда как, поэтому лучше было иметь не вопросы, а еду и тяжелые палицы, с помощью которых еду добывали или отгоняли от нее менее удачливых конкурентов. Важно было что-то иметь, а чтобы его гарантированно иметь, требовалась сила и готовность ее применить, не разбирая особо к кому и как. Геноцид исторически просто первая необходимость для великого правителя. Допускаю, что египетский фараон вполне мог приврать в отчете, что он всех врагов пустил под нож, а женщин и детей уволок в рабство, хотя на самом деле он сам резво от них ускакал, но если представлялся случай погеноцидить — и Рамзес, и Ашшурбанипал, и Александр, и Цезарь, как и все другие, геноцидили с удовольствием, и даже, подобно Суворову (Погибших пиши побольше, чего их, бусурманов, жалеть!), весьма преувеличивали его размеры. И уж, конечно, Хеопс, глядя на свежеотгроханную громаду пирамиды, не вздыхал удрученно: «На кой хрен мне сдалась вот эта херня? На что я трачу свою жизнь?» Никто не рефлексировал, как, впрочем, и сейчас. Я же говорю, что мало что изменилось. Но изменилось.

В первую очередь появилась технология изготовления железа. Бронза — вещь достаточно простая, удобная, и не требует особо высоких температур. Достаточно обычного костра. Но вот ее составляющие не растут в одном месте и если по какой-то причине логистику поставки прервать — бронзы не будет. А катаклизмы, социальны и природные, и тогда случались постоянно. После очередной катастрофы около 1200-1000 годов до н.э, вызванной серией визитов из Европы на Ближний Восток, позже ставших традиционными, так называемых «народов моря», оставшиеся в живых плюнули и освоили железо, которое всегда под ногами, но требует высокой температуры плавления. Лет так через 500-700 не только все очухались, но даже зажили лучше. Производительность увеличилась, народ расплодился до того, что евреев даже перестали периодически угонять в полон, а порабощали уже на местах их обитания. Появился избыток, что означало, что выгодней стало не отбирать у других дефицитные вещи, а втюхивать им избыток своих. Из естественного состояния как международных, так и внутриобщественных отношений, построенных на натуральном принципе «Семки есть? А если найду?», государства переходили в ситуацию, в которой сама по себе сила или жестокость, не играла определяющего значения. Технологии, торговля и, как их следствие, открытость как общества, так и умов. Эти занятия предполагают ошибки и риск, и управление такой экономической системы должно предполагать ошибки и риск и иметь возможность с ним справляться без перманентного насилия. И тут-то и возникает мораль.

Мораль возникает из сомнения. Мораль востребована в неоднозначных ситуациях. Конечно, можно видеть любую ситуацию как однозначную, но последствия такого подхода оказываются негативными, поскольку сложные и долгоиграющие проблемы простыми решениями, которые, как правило, неизбежно сводятся к эскалации насилия, не решить. И часто какого-то внятного решения не существует вообще. Поскольку в сложном человеческом обществе прагматические, практические, логические решения по сути своей оказываются бесчеловечными. Евгеника, «оцивилизовывание» «некультурных» народов, не говоря уже о нацизме и сталинизме, это все результат излюбленного всеми прагматизма, который отрицает сомнение в себе, отрицает мораль. И как нам постоянно демонстрирует история, все, что требуется для превращения просвещенной нации в агрессивную по отношению к другим массу — убрать мораль из общественного дискурса, перестать задаваться вопросами и сомневаться в себе.

Есть хорошая байка в тему. Однажды один древний, понятно, грек спросил, видимо, с сарказмом, великого Аристотеля, какую, собственно, выгоду тот получил из своей философии.

— Только одно, — ответил Аристотель. — Ты живешь морально только из-за страха перед законом, который может тебя покарать за неправильные поступки. Я же живу морально, потому что я философ.

Известный трюизм гласит, что законы пишутся для законопослушных граждан. Само наличие законов не определяет уровень моральности общества. Наоборот, уровень моральности общества определяет наличие законопослушных граждан. Пресловутая коррупция существуете не там, где нет ужасных кар коррупционерам, а там, где человеку вообще приходит в голову участвовать в коррупционных схемах. Это как дебаты про ношение девушками откровенных нарядов. провоцирующих мужчин на сексуальные домогательства. Хотя и то, и другое всего лишь вопрос морали, вопрос сомнения в своих мыслях и действиях. Вроде бы это Гитлер сказал «Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью.» И, наблюдая поведение людей по миру, от сторонников Трампа до поклонников Путина, от почитателей ИГИЛ до фанатов филиппинского лидера Дуарте, я замечаю, что все эти миллионы людей вполне могли бы подписаться под изречением Адольфа. Поэтому меня волнует то, что мораль не вписывается в украинские дебаты.

Мораль возникла, когда люди стали думать о человеке не как о себе лично, а вообще, и вопрошать, что, собственно, значило быть человеком. Интересно, что произошло это пирмерно в одно и то же историческое время (100 лет не такой уж большой срок — между рождением моей бабки и дочери и ста лет не прошло), причем в совершенно разных местах, независимо друг от друга. В Индии Будда увидел, что жизнь — страдание, и в ней требуется сострадание. Понятно, что сострадание возможно лишь по отношению к другому и страдающему. Это не практично, это убыточно, иногда опасно — но это морально. В Китае Конфуций нашел противовес необходимость насилия для удержания порядка. Насилие всегда временно и требует концентрации внимания и усилий, внушает страх и убивает инициативу. Авторитет правителя должен основываться на его личных качествах, его добродетели, его образованности и мудрости.

Это очень трудно объяснить (хотя это как раз, возможно, и объясняет нашу проблему с моралью), так как понятие «virtue» в европейских языках очень насыщенно, ему просто не аналога в русском и украинских языках. От него происходит слово виртуозный. Так что, это не добродетель, а своего рода набор положительных качеств и навыков, которые выделяют человека из толпы. Примерно то, что имел в виду Ницше предлагая образ сверхчеловека ( а не то, что нацики потом придумали). И мораль является частью этого набора качеств.

Конфуций предложил заменить право силы на моральное лидерство, где правитель, как лучший из лучших, а не просто наследный принц, в первую очередь дает позитивный пример подданным.

Но ближе всего к нам оказывается Сократ. Он то жил в условиях демократии, и как никто понимал, что без морального стержня вся эта система прямого участия в политике сведется во временную власть «бессмысленной толпы». Что и произошло. Немного напоминая современную Украину. После унизительного поражения в Пелопонесской войне от извечного врага Спарты, страшась аристократического-олигархического переворота, связанного с именем знаменитого политика, полководца и полового гиганта всех направлений Алкивиада, афиняне, как свойственно всем людям, искали виноватого. Поскольку Алкивиад, не будь дураком, слинял в Спарту, оставался его престарелый друг, хотя и отвергнувший любовь ( на полном серьезе) красавца аристократа, Сократ. Дедуля, который подобно оводу жалил и без того раздраженных граждан вопросами о морали и добродетели, о необходимости постичь себя, чтобы принимать верные, в том числе и с моральной точки зрения решения. Ну, а то, что он не считал спартанцев ордынцами, а искал как положительные, так и отрицательные качества во всем и всех, вообще ни в какие ворота не вписывалось. Непатриотичного дедуся-философа казнили.

Все три упомянутых моралиста при жизни ничего особого не достигли, а были, скорее, разочарованы в людях. Особенно Сократ, кушая яд. Тем не менее, их влияние на развитие общественной мысли продолжается до нашего времени. Потому что всякий раз, когда в поисках решения своих проблем общество выбирает не думать о моральности, оно всегда проигрывает. Аморальность позволяет никогда не каяться. А значит нет необходимости работать над ошибками, над собой. А значит никакого прогресса не происходит. Даже якобы христиане. Ведь Христос, очень много привнесший из греческой философии в традиционный иудаизм, внятно просил любить другого как самого себя и интересовался, кто тут без греха. Опять-таки, сострадание и добродетель.

Этика, на самом деле, очень практичная вещь. Она позволяет формировать конкретный взгляд на жизнь, определять личные ценности, находить себя в жизни и использовать свой потенциал. Добиваются результатов либо моральные люди, либо социопаты с психопатами. И соответственно, чем меньше моральных людей, тем больше социопатов с психопатами.

Такой пример. Аналогия с Украиной. Женщина из Украины. Красива как модель, высшее образование, голос оперной певицы, способна сшить платье, что дизайнеры от зависти рыдают, от ее борще прямо наркотическая зависимость возникает, до того хорош, сексуальна как порноактриса, и т.д. и т.п. И в Канаде, где ей все дороги открыты. Короче говоря, почти все составляющие понятия «virtue«. Кроме одной — философской морали, этики. Нет у человека не то, что осмысленного взгляда на жизнь, но и просто веры во что-то. А без этого личности не получается, а просто среднестатический человечек. Сверх-человека не получилось, несмотря на безумно высокий потенциал. То есть, человек, понятно, работает на хорошей работе, растит детей, и, вроде бы, доволен жизнью, но это как если бы Эйнштейн так и остался работать в патентном бюро. И семья его была бы очень довольна. Но мораль гораздо шире нас и наших близких.

Этика заставляет рисковать. Если мне дано больше, чем другому, в праве ли я не стремиться сделать больше, чем другие? Часто в ущерб моему благополучию. Билл Гейтс занимается благотворительностью. Знаете почему? Потому что он задался этим вопросом. Помогает ли он только хорошим или всем, кто требует помощи?

Это не случайный вопрос. Поскольку в Украине принято черпать философские идеи из голливудских блокбастеров, приведу пример единственного тамошнего режиссера, почти все фильмы которого построены на моральных дилеммах. Стивен Спилберг. Даже «Челюсти» и «E.T. — Внеземной». А «Список Шиндлера» так просто революционный фильм о морали, где аморальный нацист находит в себе моральный стержень и начинает спасать людей. Обычно в кино и книгах спасают красивых и симпатичных невинных жертв. А Шиндлер спасает всех: старых, уродливых и просто очень неприятных и даже подлых людей. Мораль не избирательна, она универсальна.

Закончу цитатой из фильма (и книги) «Парк Юрского периода» — «Они задаются вопросом, смогут ли они это сделать? Хотя, на самом деле, им следует спросить себя — стоит ли это делать вообще?»

Морали тут никакой.